|
This is one of the pages translated to Russian. Full information
is available in English.
Выживание в Сибири
By Jane Weeks. Translated into Russian by Petr Ishkin Severobaikalsk, Russia
Тур на лыжах SKI-I-II
Иногда возникает ситуация, когда нужно доверить свою жизнь чужому человеку, при этом степень доверия такова, что по окончании подобного приключения, не знаешь, будешь ли ты цел и невредим, но, что более важно, вообще, останешься ли жив. Нечто подобное произошло со мной и моей подругой Анне-Мари в Сибири, в глухой тайге при температуре воздуха - 50 по Цельсию. Мы доверили свои жизни двум русским охотникам - Виктору и Толе, которые позаботились о том, чтобы мы вернулись к своим семьям и друзьям целыми и невредимыми. Так каким же образом две независимые, в здравом смысле (иногда) западноевропейские женщины очутились в декабре, в Сибири, на профессиональной охоте?
Нам всегда хотелось совершить поездку по Транссибирской магистрали и не летом, как это делают большинство туристов, а в середине зимы, для того чтобы, почувствовать, что такое настоящий холод в России, и даже более того, побывать в Сибири, известной своими низкими температурами. Многие на западе знают, что тысячи и тысячи людей были сосланы в Сибирь для работы в лагерях ГУЛАГа и многие из них так никогда и не вернулись. Они прошли через убийственные холода и места. Откуда нельзя было бежать. Нам же хотелось посмотреть, что представляет собой Сибирь сегодня.
Мы прибыли в г. Северобайкальск 25 ноября, где нас встретил Рашит Яхин, человек, обладающий обширными знаниями о регионе и который может организовать всевозможные туры. Он приветствовал нас широкой улыбкой и сообщил о том, что
нашел человека, который согласился взять нас на охоту. Затем Рашит представил нас Виктору; человеку, который будет заботиться о нас, кормить, поить, содержать в тепле и, вообще, сделает все для того, чтобы мы выжили. У него было веселое, улыбающееся лицо, и волосы, которые постоянно ниспадали на его глаза, и он также обладал необыкновенной, заразительной энергией. Казалось, что он был крайне взволнован тем фактом, что впервые поведет на охоту туристов среди зимы. Мы узнали, что мы посетим его зимовья и узнаем, как охотники выживают, живут и трудятся в тайге.
Дороги, в те места, куда мы намеревались поехать, абсолютно непригодны для автомобильных поездок и не ремонтировались с 1973 года. Но все же, нам ужасно повезло, что в том направлении, шел огромный трехосный грузовик.
Мы отправились в путь рано утром на следующий день. Анне Мари прыгнула на переднее сиденье, мне же досталось место в задней части салона. Никаких комфортабельных сидений не было в помине, просто теплое одеяло и шкура оленя. Маленькая печурка была постоянно забита дровами и была единственным средством обогрева на всем протяжении пути. Виктор был страшно озабочен, не было ли мне холодно, постоянно заворачивал меня в теплые одеяла, подкладывал поленья в печку и интересовался, все ли было у меня нормально.
Здесь меня представили Толе, который также будет сопровождать нас и помогать во время охоты. Мне сказали, что он тоже охотник и умеет изготавливать меховые сапоги и шапки. На его лице была приятная улыбка и, казалось, что он совершенно не обеспокоен тем фактом, что ведет двух туристок в дикие места, на наличие языкового барьера и суровые условия местного климата.
Машину швыряло и крутило по дороге. Нас подбрасывало слева направо, иногда машина попадала в полуметровые замерзшие ямы, колеса автомобиля крутились с натугой, и машина никак не шла вперед. Когда уже казалось, что мы уже никогда не выберемся из этой ямы, грузовик вдруг медленно и неуверенно подавался вперед и путешествие продолжалось. (Все же, была ли это дорога?)
Наконец-то, после всей этой тряски мы остановились, чтобы перекусить. Стоянка было около дерева, украшенного ленточками, оставленными другими путешественниками. Там же можно было увидеть небольшие подношения - типа сигарет, спичек и даже водки. Все это люди оставляют в надежде на хорошую дорогу и безопасность в пути. Я поднесла спичку и помолилась за то, что тот, кто о нас заботится в этой местности, любит иностранцев и, возможно, ему понравится американская сигарета, предложенная ему Анне Мари.
Костер заполыхал через несколько минут, закипел чайник, и мы смогли насладиться горячим чаем. Откуда-то появился большой деревянный ящик, внутри были порезанный сыр, хлеб, копченая колбаса. Нас пригласили к столу, чай согрел нас, а еда стала приятным облегчением после переезда. Затем, продукты были убраны столь же быстро, как и появились. И снова дорога!
После 10 часов поездки на американских горках мы остановились и нам сказали, что мы должны выгружаться. Но куда же мы приехали? Ни огонька, никаких построек! Только абсолютная темнота, полная тишина и холодный ветер, свистящий в ночи. Мы с Анне Мари переглянулись. Уверена, что во взглядах можно было прочесть - пожалуйста, не оставляйте нас здесь, мы хотим назад в цивилизацию! Помогите!!!
Виктор подсказал нам, что придется пройти около 200 метров к зимовью, и мы должны просто следовать за ним. Водрузив на плечи рюкзаки, и попрощавшись с попутчиками, мы двинулись в путь. К счастью, с нами были фонарики, и мы могли освещать путь, с воодушевлением ступая на следы Виктора. Я сумасшедшая, я ненормальная, такие мысли проносились у меня в голове, но было слишком поздно - грузовик ушел и мы остались совсем одни. На расстоянии 45 км не найдешь ни одной живой души. Приключение начиналось….
Виктор крикнул нам, что мы дошли до базы - небольшого зимовья, способного принять на ночлег 4 человек. Они быстро нарубили дров и разожгли огонь в печи, через несколько минут в избушке стало теплее. Чайник закипел, появились хлеб и сыр.
Да, на этих людей можно положиться, в том, что все будет сделано как надо. Я начинаю понимать, что, наверное, я выживу. Мы пьем огромные чашки сладкого чая и едим хлеб с сыром. Бог мой, никогда не ела такой вкусной еды! Виктор показал мое место для ночлега на маленьком матраце и оленьей шкуре. Взобравшись на кровать, я почувствовала, что никогда еще в своей жизни мне не было так уютно и удобно.
Проснувшись утром, мы обнаружили, что находимся в заснеженном лесу, но день ясный. Нам предстоит шестикилометровый переход на основную базу. Тропы нет, но Виктор помнит дорогу по зарубкам на деревьях и по местности. У него нет ни компаса, ни карты, но у него есть внутреннее чутье и жизненный опыт, которые приведут нас к месту назначения. Рюкзаки у нас не очень тяжелые, поскольку нам было сказано взять с собой только жизненно необходимые вещи, и мы это сделали. И вот мы уже в пути, пробиваемся через заросли папоротника, который ломается под нашим весом, устало тащимся по извилистой дорожке, оставленной Виктором через деревья и кустарник.
Как таковой тропинки нет и в помине, но Виктор уверенно идет впереди, а я стараюсь держать его в поле зрения, не отставая ни на шаг. Затем он останавливается - и перед нами речка Светлая. В некоторых местах она замерзла, но в большинстве своем видно бурлящую воду. Отлично, подумала я, сейчас мы сделаем привал, чтобы попить, но нет же - мы будем пересекать эту реку! Он, должно быть, сошел с ума, а что если лед треснет? Нас унесет куда-нибудь. Анне Мари придется рассказать моим родителям, что мое тело, по возможности, будет обнаружено где-нибудь плавающим в озере Байкал, в летнее время.
Ну и как же мы пересечем замерзшую речку? Конечно же, у него есть какой-нибудь удивительный аппарат, который подсчитает глубину льда и подскажет, безопасно ли переходить реку. Когда он куда-то исчезает, я издала огромный выдох облегчения. Благодаря Богу, существует же современное оборудование для подсчета глубин и других измерений. Он появляется передо мной снова, и что же я вижу в его руках? Палка, обыкновенный сук от дерева, который он выломал где-то в лесу. Это единственное средство, которое он хочет использовать для пересечения реки по льду - целых 25 метров! Он ступает на лед и начинает притоптывать, прислушиваясь к звукам, затем продвигается немного вперед или назад, в тех местах, где лед еще тонок. Затем оборачивается и машет мне, чтобы я шла за ним. Я смотрю на него, и он снова манит меня рукой, и снова я против всякого здравого смысла, а может просто потому, что у меня нет выбора, мягко ступаю на лед.
Я слышу, как лед скрипит подо мной, но держит меня. Виктор двигается далее вперед.
Я аккуратно иду за ним, пытаясь точно попадать в его следы и делая все попытки, чтобы не упасть. Анне Мари идет за мной, замыкает группу Толя. Господи, что же будет, если лед треснет? Нас всех унесет неизвестно куда. Виктор же продолжает притоптывать, переступать и двигаться вперед-назад, налево и направо по льду. Но тут меня осеняет, что этот человек, которого я знаю всего-то два дня, несет ответственность за мою жизнь. Один неверный шаг - и нас нет! Вокруг никого нет, чтобы спасти нас, мы совсем одни, мы один на один с природой! Мы переходим с места на места, поворачиваем туда и сюда, чтобы выбрать правильное направление. Я иду, как овечка на бойню, но не могу ничего поделать, а сделать следующий шаг. Слишком далеко я уже зашла и я не могу повернуть назад. Он контролирует ситуацию, он доведет меня до места без происшествий, он сделает все, чтобы мне было безопасно, он сейчас владеет моей судьбой, и я иду за ним по льду. Сердце разрывается в груди, ужасно холодно, а я вся мокрая от пота. Не дай мне оступиться, не дай мне упасть, не дай мне умереть….
И вот, каким-то чудом, мы добрались до другого берега, стоим на твердой земле и смотрим на дорожку следов на заснеженном льду. Все, мы в безопасности и мы сделали это! Я повернулась к Виктору, чтобы обнять его. У него же абсолютно безразличный вид, поскольку он делает это все время, и ничего особенного в этом нет. Но у нас с Анне Мари наступило какое-то возбуждение, сердца все еще бухают в груди, и мы гордимся тем, что мы смогли преодолеть эту речку. Последний взгляд на лед - слышно как лед трещит позади нас.
Наконец, мы добираемся до базы, которая намного больше и комфортабельнее, чем предыдущая. Виктор построил это зимовье в 1995 году. Я и Анне Мари будем спать на больших, широких скамьях, а Виктор с Толей на маленьких. Здесь же имеется большой стол, лампа и огромная печка, у которой мы можем обогреться и высушить нашу одежду. Летом Виктор забрасывает продукты сюда вертолетом, таким образом, у нас в меню оленьи фрикадельки и рис, и даже, о да, печенье! Мы сидим за столом, счастливые и довольные, и пытаемся общаться с помощью маленького словарика. Даже хотя мы не всегда понимаем друг друга через жесты, выражения лица и актерское мастерство, все же нам удается вести оживленную беседу. И снова нам предстоит ночлег на матраце и оленьей шкуре, но в зимовье тепло, мы освежились, и даже помылись и мы обе молниеносно засыпаем. Нам все удалось, и мы выжили в первый день нашего приключения.
Во все последующие дни Виктор и Толя водили нас на охоту и показывали, как ставить капканы и петли, как различать следы оленя, белки, соболя и других животных.
В дневное время мы наблюдали за оленями, пасущимися в горах. Мы собирала бересту, так как это лучшее средство для разжигания огня. Мы посетили две шаманских избушки, где когда-то жили, убегавшие от смерти шаманы во времена коммунистического строя, поскольку многие из них были уничтожены или сосланы в лагеря. Мы также ходили смотреть другие зимовья, стреляя белок по ходу. Должна признаться, что мясо белки по вкусу напоминает цыпленка. Однажды Виктор разрешил нам пострелять из его дробовика, установив мишень недалеко от нас. Он показал нам как его наводить, затем глубоко вдохнуть и спустить курок. Я, наверное, была охотницей в моей предыдущей жизни, так как и мне, и Анне Мари удалось поразить мишень или же дробь проходила в 5 см от мишени. Виктор был страшно горд за нас, но все же мы не удостоились привилегии пострелять из Винчестера 1930 года выпуска, доставшегося Виктору от отца.
Охота была довольно удачной, им удалось подстрелить оленя (слава богу, мы этого не видели), 5 белок и радость любого охотника - соболя. Как только Виктор увидел его в капкане, он опустился на колени и помолился духам с выражением благодарности. За шкурку этого соболя он заработает примерно 120 долларов США. Это его жизнь, этим он зарабатывает на жизнь и этим он выживает в Сибири. Бывает трудно понять людей и принять тот факт, что они убивают животных, но, когда я увидела, с каким уважением он относится к природе, я не могла ничего поделать, а только порадоваться за него.
Были времена, когда соболь почти исчез с лица земли из-за неумеренной охоты, но теперь каждый охотник обязан зарегистрироваться и получить лицензию на определенное количество особей, поэтому я была очень рада увидеть, как Виктор зарегистрировал все свои трофеи, после того как мы вернулись в цивилизацию. Большинство охотников имеют определенную территорию, где они охотятся и контроль добычи ужесточен, поэтому популяция соболя восстановлена и его достаточно в лесу.
В тот вечер мы вернулись на базу, и ребята показали нам как они разделывают животных, шкурка соболя была искусно снята без использования ножа, иногда он только помогал себе снимать шкурку при помощи собственных зубов. Это делается для того, чтобы не повредить драгоценный мех животного. Я и Анне Мари сидели с открытыми ртами, наблюдая этот процесс. К белкам отношение было немного другое, и их мех снимался не так аккуратно как у Его Величества Соболя. Шкурки белки не такие дорогие, но и они приносят несомненный доход семье, чтобы пережить надвигающуюся холодную зиму.
В дневное время, они показывали нам, что можно было поесть в лесу и я должна признать, что у них есть вкусная природная жевательная резинка. Сначала, вы кладете твердые кусочки в рот и долго жуете их, сплевывая небольшие кусочки. После 15 минут пережевывания и сплевывания, она становится похожей на обычную резинку, и даже имеет мятный вкус. Мы готовили чай из каких-то растений и трав, и каждый имел превосходный вкус. Мы жарили на углях сердце оленя, и мясо было нежным и вкусным. Он показывал нам места, где медведи охотились на зайцев, где они терлись о деревья, когда у них чесалась спина, и где они засыпают на зиму.
Время шло, мы общались с внешним миром по рации каждые три дня. Толя отчаянно педалил на чем-то, похожем на велотренажер, с тем чтобы Виктор мог установить связь. Вот тут возникла проблема, поскольку по прогнозу погоды на нас быстро надвигался снежный буран, который уже преодолел Екатеринбург и Новосибирск и теперь свирепствовал в Иркутске. Мы поинтересовались, чтобы это могло значить, и они спокойно объяснили, что снежная буря принесет много снега, который может идти как один день, так и 10 дней подряд, а может и больше.
Будучи слабыми женщинами, мы закричали в голос чтобы "кто-нибудь вытащил нас отсюда к черту"! Виктор попытался связаться с какими-то людьми, чтобы они подъехали и забрали нас оттуда, но никто не захотел выезжать в такую ужасную погоду и застрять где-нибудь в снегу. Мы были предоставлены самим себе и должны были выбираться сами. В этот момент Виктор сообщил мне, что мы должны будем добираться 45 км до ближайшей деревни по замерзшей дороге, которая была вся в ухабах и колдобинах, и к тому же, была страшно извилистой. Мы смотрели на него как на сумасшедшего, но он был совершенно серьезен. Тогда я поинтересовалась, похожи ли мы на людей, которые вообще смогут пройти 25 км, не говоря о 45! Но выбора не было, и мы провели беспокойную, полную волнений и тревог ночь, в то время как они доводили до нас раскладку пути.
Подъем был в 7 часов. Ребята проверили все, чтобы на нас была теплая одежда и наша обувь вызвала беспокойство, поскольку при очень низких температурах, она могла просто треснуть и развалиться. Да, положение становилось все лучше и лучше….
Охотники несли наши рюкзаки и необходимую еду, с тем чтобы мы могли идти побыстрее. Мы все помолились, чтобы какой-нибудь грузовик проходил мимо и подобрал нас, но в это с трудом верилось. Утро было чудесное, никаких признаков бурана не ощущалось, солнце пробивалось сквозь тучи. Мы шли по лесу и по замерзшей речке снова, двигаясь быстро и спокойно, так что нам удалось добраться до маленького зимовья, где мы смогли отдохнуть.
На следующий день нам нужно было пройти 35 км, а по дороге не было зимовья, где можно было бы передохнуть. Виктор остался на дороге, чтобы поймать машину. Мы приготовили чай, нарубили дров и сидели в зимовье, размышляя о нашем путешествии.
И вдруг, о чудо, открывается дверь и входит Виктор с каким-то мужчиной! Я набросилась на него с криками: "Большой машина? Да! Да! Слава богу! Ура!!!". Но он взглянул на меня и сказал, что машины у него нет, и он тоже идет пешком до ближайшей деревни Кумора. Я с недоверием посмотрела на него с мыслью, что еще один сумасшедший идет пешком. И, действительно, он просто остановился отдохнуть, с тем, чтобы продолжить свой путь дальше.
Толя поговорил с ним и выяснил, что до Куморы всего 30 км и в 6 км отсюда есть еще одно зимовье, где можно будет остановиться на ночлег. Мы побежали к Виктору с этой вестью, и решили отправиться в путь посветлу, так чтобы сократить расстояние на следующий день. Охотника звали Денис, ему было 24 года, и он один охотился в этой глуши. Он сказал нам, что доведет нас до зимовья, а потом пойдет дальше один.
Мы отправились в путь, спотыкаясь и падая на колее, оставленной грузовиками, в тех местах, где они буксовали. Каждый из нас упал несколько раз, но никто не ушибся. Добрались мы до зимовья в божье время, Денис и Толя нарубили дров, и вскоре огонь был разожжен. Каждый охотник рубит дров больше, чем нужно, с той целью, что когда кто-нибудь придет в зимовье, то у него буде запас дров. Это похоже на неписаный закон чести - никогда не оставлять путника без дров для обогрева избушки в лесу.
Воды не было, поэтому они спустились к реке и вырубили огромные куски льда, которые растопили над огнем. Этим людям некогда попусту проводить время, они всегда знают, что нужно сделать и как это делается. Не успели мы подумать о еде, как уже сидели за столом, каждая, получив тарелку лапши, и наслаждаясь еще одним горячим ужином.
Денис был заинтригован появлением двух европеек в этой отдаленной местности. Мы пошутили, что мы обе "ку-ку" (ненормальные), он весело посмеялся с нами и согласился с этим заявлением. Он не знал ни слова по-английски, но мы смогли общаться до определенной степени. Затем Денис объявил о том, что в 15 км имеется еще одно зимовье, и завтра нужно будет выступать очень рано утром, для того чтобы мы смогли отдохнуть и согреться в том зимовье. Затем последовала несказанно обрадовавшая нас идея о том, что он пойдет с нами завтра. Вот вам и абсолютно незнакомый человек, который мог бы добраться до дома через 5 часов, но остающийся с нами для того, чтобы помочь нам и он остается еще на одну ночь. Теперь он теряет время, проведя ночь с нами, а завтра будет медленно ползти, показывая нам дорогу. Ничего подобного никогда не могло бы и прийти нам в голову и как нам его благодарить?
Зимовье оказалось сырым и холодным. Возможно, им никто не пользовался долгое время. Не смотря на то, что мы подбрасываем все больше и больше дров в печку, никто не может согреться. Температура упала до - 45 и мы потихоньку начинаем замерзать.
Мы сидим, тесно сбившись в кучу, пытаясь согреться горячим чаем. Все же. Чувство юмора не покидает нас и мы шутим над своим положением. И вот, чугунная печка начинает разогреваться и тепло разливается по зимовью.
Принимается решение, что, видимо, можно и поспать. Мужчины заворачивают нас в спальные мешки, куртки, джемперы, все что под рукой, чтобы мы не замерзли. Я и Анне Мари медленно засыпаем, вконец утомившись после перехода. Около трех утра, мы чувствуем, что кто-то поправляет нашу постель, подтыкает всю эту кучу одежды на нас и мы просыпаемся. Трогаем их руки - они холодные и представляется, что к счастью для этих двух горячих женщин, мы не замерзли, и мы все снова прижимаемся друг к другу, чтобы не упускать тот минимум тепла от наших тел. Но никто так и не уснул по-настоящему. В 6 утра мы доедаем остатки еды и снова отправляемся в наш трудный пеший переход далее по маршруту.
Денис помогает Виктору и Толе тащить часть нашего груза. Он быстро стал членом нашей семьи. После 3 или 4 часов постоянной ходьбы и скольжения на льду, Денис предлагает идти по замерзшей реке, а так как она покрыта снегом, но скользить мы не будем. Итак, мы идем по реке, и он прав, наши ботинки не скользят и приноровились к снегу, так что вскоре мы начинаем понимать, что к чему в этой ходьбе по снегу.
Мы добираемся до зимовья, но поскольку еды мало, то ограничиваемся чашкой чая и кусочком хлеба, а затем снова двигаемся вперед. Пройдя около 2 часов и наслаждаясь солнечным теплом на лицах и пребывая в восторге от мысли, что буран пронесся где-то стороной, мы вдруг слышим громоподобный шум где-то сзади нас. Это грузовик, идущий в нашем направлении! Водитель страшно удивился, увидев всю эту компанию. Три охотника в своем коричневом охотничьем снаряжении и две женщины-туристки из Европы. К счастью, он согласился подвезти нас, и мы провели следующие полчаса в задней части салона среди говяжьих и оленьих туш. Мы же были несказанно счастливы и этому! Машина остановилась, и мы все выбрались наружу. Дорога здесь - чистая и гладкая, но мы стоим на развилке. Ребята говорят, что до Куморы осталось 2 км.
Мы помчались в путь, как будто и не было утомительной дороги. Мы почти что достигли своей цели, а горы в отдалении и солнце их освещающее светятся, приветствуя нас! Мы видим, как дым спиралями уходит в небо и вот она - Кумора! Красивые деревянные дома повсюду, никакого напоминания о бетонных сооружениях советского периода. Мы проходим мимо какого-то мужчины на улице, и он как-то странно смотрит на нас, а мы весело смеемся, поскольку знаем, что он никогда не поверит в то, что мы ему расскажем.
Да, мы сделали это, мы в Куморе - мы снова в объятиях цивилизации. Охотники сделали все, для того чтобы мы были в безопасности, для того чтобы мы просто выжили в этих условиях.
И, наконец, здесь в Сибири, одном из самых холодных мест на Земле, мы нашли то, что так долго искали - Русскую Душу.
|
